Меня зовут Антонина.
В семье меня называли Тоней.

В принципе, мне нравилось: оригинально (в моём окружении Тонь больше не было; если говорят «Тоня», то это точно мне) и дразнилок кроме бессмысленного «Тоня-поня» никто придумать не мог.

А уж переделкой популярной тогда рекламы в «Тоньки грязи не боятся» я вообще гордилась.
Но. Кроме семьи и друзей вокруг меня были и другие люди.

И вот они демонстрировали просто потрясающую способность коверкать моё оригинальное и короткое имя.
В основном это были учителя и какие-то малознакомые дяди-тёти.

Кем я только для них ни была: и Таня, и Аня, и Настя, и Ася, и Тося, и Тоша, и Антошка, Нина и Саша.

Те, кто хотел продемонстрировать уважение, называли меня Татьяной или Анной. В основном. Иногда я была Александрой или Анастасией.

И всё бы ничего. Ну кличет тётенька какого-нибудь Антошку или какую-то Асю, ну и ладно.
Но меня заставляли откликаться.
Учительница:
— Татьяна, к доске!
в классе нет ни одной Татьяны
Все:
сидят
Учительница:
— Татьяна! К доске! показывает на меня
Одноклассники:
— Ты чего сидишь? Иди отвечай!

Короче, несколько похожих случаев показали, что от меня ждут, что я должна откликаться на любое произвольное имя, которым меня решат назвать.

Какова была моя реакция?

1.Раздражение и возмущение:
Такого требовали только от меня — остальных детей называли их именами — Кати, Ани, Насти, Карины, Русланы и Жени спокойно жили со своими именами, никто их не заставлял отзываться на «Никиту», допустим.
Ань и Тань «Тонями» тоже никто не называл — работало это почему-то только в одну сторону)

2.Недоумение:
Всего 4 буквы! Это же не Сераперда и не Анжиолетта. Т-О-Н-Я. Зачем здесь что-то путать?
В конце концов я лет в 14 пришла к выводу, что людям сложно представить, что в привычном «Таня» вместо «а» может стоять «о» — вот они и фантазируют кто во что горазд.

Не знаю, насколько верным был тот вывод, но другого у меня тогда не нашлось.
Пару лет спустя я решила называться Антониной. И отстаивать своё имя насколько смогу.
К этому моменту раздражение от всевозможных переименований и сокращений уже прочно закрепилось.

Внедрить «Антонину» в школе не вышло — там на мои желания и предпочтения всем было ровным счётом начхать.
В 17, поступив в универ, я с первого дня стала представляться Антониной.
И новым друзьям и знакомым вне универа — тоже.

С друзьями получилось проще: там я могла просто прекратить общение если после нескольких предупреждений человек упорно продолжал сокращать моё имя.

Я даже несколько токсичненьких аргументов придумала и активно использовала.

Навроде: «Мне не о чем говорить с человеком, неспособным запомнить 8 букв в определённой последовательности»
Или: «Я вешу меньше 40 кг, а ты пытаешься меня ещё больше сократить? Зачем тебе это?»

Манипуляции такие манипуляции. Не призываю вас к их использованию, но сама применяла. А кто не без греха?)
Штук 10 таких отповедей — и вот я уже стабильно Антонина.

В универе было сложнее: там просто перестать общаться не выйдет — нам ещё 5 лет в одной аудитории сидеть и в одних барах пить.
А ещё в универе я выяснила, что если человек настроился не воспринимать какую-то информацию, он её не воспримет. Например, мои одногруппники даже после третьего повторения не помнили, что я хочу быть Антониной. Серьёзно, такого количества «Ой, а что ж ты раньше не сказала?» я до тех пор не слышала ни разу)

А знаете, что ещё я выяснила?
Что если есть хотя бы несколько людей, которые тебя поддерживают, продолжать двигаться к желаемой цели намного проще.
Были новые знакомые, которые, услышав представление «Антонина», сразу принимали его и продолжали так меня называть. Со многими из них я до сих пор дружу.

Своим отношением «Ок, норм, я буду тебя так называть» они показали мне, что то, что я хочу — нормально, и что я имею на это право.
Но если бы у меня были только они, я бы поставила крест на универе. Типа друзья учитывают моё желание, а универ (т.е. рабочий коллектив) — это другое, это как школа, там всем плевать, не выёживайся.

Такое убеждение у меня бы и сформировалось, если бы не одна одногруппница. С первого дня, услышав моё имя, она продолжала меня им называть. Ни разу не попыталась сократить или переделать.

Спасибо тебе, Наташ. Ты даже не представляешь, какую важную роль сыграла в моей жизни. Если бы не ты в мои 17, я бы забила болт на отстаивание прав в рабочих коллективах, и моя тогдашняя социальная тревожность вышла бы на качественно новый уровень.

Когда мы считаем наши желания и проявления нормальными, правомерными, нам становится намного проще их выражать и отстаивать.
К чему я хочу подвести в конце этой истории?

К тому, что даже один поддерживающий человек может сыграть огромную роль в преодолении социофобии. А если таких людей несколько — вообще красота.

Чем больше, тем лучше.